Тандем превыше всего!
и написать хочется что-нибудь необычное...
Например, это...
Когда смерть сменяется жизнью… (рассказ)
читать дальшеВы знаете, что такое смерть? Когда распадаются белки, когда разлагается тело, когда умирает мозг? Вы не можете этого знать… А я знаю…
Я был мертв, я лежал в сырой холодной, пропахшей гнилью могиле две недели. Моя душа отделилась от тела, воспарила к небесам легкостью своих лет. Когда я умер, мне было восемнадцать. Всего каких-то восемнадцать годочков, 6750 дней и ночей.
Вот вы думаете, что раз я уже мертв, то как могу писать эти строки, как могу делиться впечатлениями. Все очень просто – я был мертв ровно две недели! Как?!
Однажды я открыл глаза в светлой комнате с нежно розовыми занавесками. Я только их и запомнил, они были розовыми и воздушными, точно мороженое, которое купила в воскресный день мать. Оказалось, что я здесь не один, рядом со мной стояла еще группка таких же молодых людей и еще одна группка спала, сладко улыбаясь во сне. Я знал, что они видели! Я тоже это видел пару минут назад – небеса, окруженные ореолом солнечного света и незыблемую даль, даль перед которой сжимается сердце, и все внутри начинает дрожать.
- Артем, не задерживай очередь! – крикнули мне сзади.
За две недели я впервые услышал свое имя. Сколько радости в каждой букве, сколько счастья в каждом звуке – А-р-т-е-м! Как просто и как дорого мне стало это имя. Артем – Тема – Темочка, так называла меня когда-то мать, когда-то очень давно, когда была жива…
- Мальчик, - обратилась ко мне незнакомая девочка, - мальчик, тебя все ждут.
- Ждут? – спросил я неживыми губами, каким-то чужим охрипшим голосом.
- Иди, мальчик, - похлопали меня по холодному плечу.
Прогнившая мокрая рубашка омерзительно пахла, хотелось сорвать ее, растоптать, растоптать вместе с прошлым, с последними днями и ночами одиночества. Омертвевшие зеленоватые пальцы осторожно прикоснулись к неожиданно теплому шарику двери, чуть-чуть вправо и я вошел в теплую солнечную комнату. Нет, это была не просто комната! Это был огромный жаркий зал, в котором мои легкие наполнились теплом, прогревшим не только тело, но и душу.
- Здравствуй, Артем, - донесся мягкий приятный голос из глубины зала.
- Здравствуйте, - непривычно прохрипел я куда-то.
- Присаживайся.
Клянусь! Секунду назад за моей спиной не было и намека на кресло, ничто не подпирало мне колени, ничто не принимало в свои кожаные объятия!
Я с подозрением оглядел грязные штаны и рубашку, но кресло пересилило мои раздумья и заставило приткнуться в уголок.
- Ты знаешь, где ты? – спросил меня незнакомец. Яркое солнце осторожно сдвинулось влево, открыв совсем молодое лицо, не покрытое сетью житейских морщин. Человек сидел в глубоком кресле, уперев локти в темный благородного дерева стол и возложив подбородок на сжатые кисти рук.
- Быть может, я попал в рай? – наивно буркнул я, лихорадочными движениями заглатывая большие порции воздуха, пока не стала кружиться голова.
Человек расхохотался мне в лицо и резко встал.
- Двадцать лет я сижу в этой комнате, и каждый входящий сюда думает, что попал в рай! Какие наивные люди! Ты верующий, мой друг? Ты католик, православный, мусульманин, а может буддист?
- Когда-то я был атеистом, я был им долго, пока не умерла мать. В тот день я принял веру своей души, я стал верить в жизнь после смерти, но не более… - окунаясь в прошлое, рассказывал я.
- И именно поэтому в апреле этого года тебя нашли мертвым в собственной квартире, ты повесился, не так ли?
- Не так, - неожиданно блеснули глаза, и ненависть поднялась к горлу. – Я лишь пытался доказать свою теорию жизни на практике. И, как видите, у меня это получилось – я сижу перед вами и вдыхаю воздух, как все смертные.
- Не будь наивным, мальчишка, - улыбнулся незнакомец. – Ты не бессмертен, как и все мы. Ты уже мертв, и ничто и никогда не возродит тебя.
- Но…
- Это всего лишь остановка, временное пристанище, - развел руками человек.
- Тогда для чего это? Почему я не мог просто умереть, как миллионы моих предшественников и никогда больше не раскрыть глаза, не глотнуть порцию жизни?
- Ты до сих пор не понял, мой мальчик? Ты свершил великое преступление, преступление, требующее тяжкого наказания! Ты убил, да, убил себя…
- И что? Меня сошлют в седьмой круг ада?
- Мы уже обсудили эту тему, - нахмурился человек. – Я – лишь маленький чиновник маленькой канцелярии и, надо признать, меня это устраивает.
- Можно личный вопрос?
- Ты хочешь узнать живой ли я? Посмотри на себя и на меня, сравни – я жив, я дышу полной грудью, мое тело не мучают боли, у меня есть семья, есть другая жизнь, у меня есть все, что требуется человеку и я счастлив!
- Тогда зачем вам это, неужели вас радует вид разлагающихся тел, этот ужасный запах, которым окутан каждый вошедший сюда, если даже мне становится противно.
- Я не знаю что такое смерть, не видел никогда трупов, мертвых тел людей, - развел руками человек. – Я смотрю на мальчишек, шагнувших в бездну за неуловимой мечтой, девчонок, бросившихся в омут страданий, я вижу их глаза наполненные ужасом перед видом смерти, хватающихся за соломинку в последние секунды жизни, иногда мне встречаются горделивые взгляды со словами – я сделал это, я сильный, я смог то, чего не могут другие. К сожалению, слишком часто они ошибаются. За дверью их не будет ждать прежняя жизнь, не будет старого друга, старой работы, не будет ничего. Ты понимаешь, там нет ничего!
- Откуда же ты знаешь? Ты ведь всего лишь человек, всего лишь… Мы сделали уже шаг к своей мечте, мы продвинулись вперед, а ты остался где-то далеко, в прошлом.
- Но что ждет тебя там? Ты знаешь?
- Для этого я и пришел сюда, иначе я никогда бы не согласился на такой поступок. Я повторяю – это доказательство моей теории.
- Нет, мой мальчик, это доказательство твоей глупости.
- Путь, пусть будет так! – в нервном возбуждении вскочил я. – Но ведь это вероятность нашей жизни, у каждого своя судьба, свое будущее! - Заходил я по комнате. - Человек не может что-то изменить, он лишь повторяет линии своей судьбы! Так говорят многие и подтверждают свои знания историей, магией, хиромантией и прочими предсказаниями. Они читают по полоскам, видят свет в каждой точке, туман прошлого размывают шваброй своих знаний! Но любое доказательство можно разрушить, разломать, разбить! Что я попытался сделать и, надо сказать, мне это удалось! Моей матери начертали жить до сорока, пока болезнь не свалит ее, я сам прочитал это по руке, я сам подтвердил это! Но мои линии другие, моя жизнь длинная, долгая все предрекали мне как минимум семьдесят лет в добром здравии, а потом легкая смерть! Я счастливчик, не правда ли? Миллионы мечтают об этом, а это досталось именно мне, недостойному! Мне осталось лишь разрушить эту байку и изменить свою жизнь, пусть и таким жестоким способом! Я недолго готовился, готов был принять любой конец. Кто мог доказать, что я выживу и продолжу жить до своих семидесяти годков? Это мне и предстояло выяснить!
- И ты повесился? – холодно спросил человек. До меня добрались волны его презрения, и я поежился.
- Да! – вызывающе выкрикнул я. – Я сделал это не без оснований и не без цели! Я оборвал свою жизнь, прекратил свое существование и изменил книгу судеб.
Засмеялся я и внезапно взглянул на свои руки – те же линии, длинные прямые без косяков и отволочек, бледность плеснула мне в лицо холодом.
- Не может быть, - присел я в кресло.
Теперь настала очередь моего собеседника рассмеяться мне в лицо.
- Бедный наивный мальчишка, ты еще ничего не узнал о жизни, чтобы одним росчерком оборвать ее! Ты не так давно вошел в этот мир, который даровал тебе тело, душу, подарил тебя! Даровал, как что-то бесценное, желанное многими, но отданное в попечение именно тебе, - ткнул он в меня пальцем и подскочил с места. Мы оба утонули в нашем споре, не задерживая нервные потоки, исходящие отовсюду. – Ты сделал открытие – надо же! Поздравляю тебя, аплодирую стоя! Но для кого предназначались твои старания, кому ты адресовал свой шаг? Тысячи ученых каждый день корпят над формулами, пробирками и прочей снедью ради будущего, будущего своей страны, будущего своих детей. А кому понадобилось твое открытие? Кому это было нужно? Тебе – ничтожному человечишке? Одному из миллиардов? Не это ли называют глупостью?
- У него много названий, я предпочитаю звать это поступком.
- Хорошо, пусть это будет поступок, пусть это будет твой шаг в новую еще непознанную жизнь, вперед – дерзай, иди к успеху, герой, - злая насмешка больно резанула по сердцу, заметив это, человек отбросил сарказм и распахнул передо мной дверь.
Не было розовых воздушных занавесок, не было толпы, ожидающей своего череда, не было яркого, слепящего глаза солнца. Что там было? – ничего, лишь мрак, холодная твердь под ногами и спертый могильный запах.
- Тема, Темочка, - позвал тихий тонкий голосок, знакомый до боли, родной и любимый. – Темочка, зачем ты пришел, зачем?
- Мне было плохо, я не мог без тебя, мама, - опустился я на колени и со слезами бормотал несвязные лова. – Я не хотел отпускать тебя, я не хотел оставаться один, мама, мамочка.
- Ты разочаровал меня, сынок, - осторожные чуть слышные шаги приблизились ко мне, и легкая теплая рука нежно опустилась мне на голову.
Я резко вскинул голову и взглянул в сокрытое лицо, но даже в этой ужасающей тьме, в этом мраке вечной ночи я видел скорбящие глаза, слезы, медленно скатывающиеся по щекам и тоску, тоску по прошлому, по нашему прошлому.
- Мама, я хочу домой, домой, - взахлеб бормотал я, давясь солеными горячими слезами.
- Нет, сынок, ты ошибся, ты умер.
- Нет! Нет! Я жив, я дышу, посмотри, мои легкие полны воздуха, мое сердце стучит в прежнем ритме, я плачу и разговариваю с тобой – я жив, мама, я ЖИВ! Я не хочу умирать, не хочу, я совершил ошибку, всего лишь ошибку, каждый имеет право на второй шанс, дай мне его, прошу тебя.
- Темочка… - тихо прошептала мама, - ничто не изменить, поздно.
- Нет, нет, нет! Я жив, я жив, жив…жив!
Мокрый колючий снег бросился мне в лицо, резко обжег щеки и ослепил глаза, а может, это был не снег? А горячие слезы моих переживаний? Я не знаю и вряд ли когда-нибудь узнаю.
Когда я открыл глаза, то увидел серый, ждущий новой побелки потолок, грязные обшарпанные обои, отваливающиеся от стен и заклеенное скотчем окно с облупленными подоконниками.
«Пора бы ремонт сделать», - метнулась в голове единственная мысль. И широко улыбнувшись, я поднялся со скрипучего дивана – Я ЖИВ! И к черту все!
(с)Lina aka Erso
P.S. И сегодня мне плевать на ошибки...
Например, это...
Когда смерть сменяется жизнью… (рассказ)
читать дальшеВы знаете, что такое смерть? Когда распадаются белки, когда разлагается тело, когда умирает мозг? Вы не можете этого знать… А я знаю…
Я был мертв, я лежал в сырой холодной, пропахшей гнилью могиле две недели. Моя душа отделилась от тела, воспарила к небесам легкостью своих лет. Когда я умер, мне было восемнадцать. Всего каких-то восемнадцать годочков, 6750 дней и ночей.
Вот вы думаете, что раз я уже мертв, то как могу писать эти строки, как могу делиться впечатлениями. Все очень просто – я был мертв ровно две недели! Как?!
Однажды я открыл глаза в светлой комнате с нежно розовыми занавесками. Я только их и запомнил, они были розовыми и воздушными, точно мороженое, которое купила в воскресный день мать. Оказалось, что я здесь не один, рядом со мной стояла еще группка таких же молодых людей и еще одна группка спала, сладко улыбаясь во сне. Я знал, что они видели! Я тоже это видел пару минут назад – небеса, окруженные ореолом солнечного света и незыблемую даль, даль перед которой сжимается сердце, и все внутри начинает дрожать.
- Артем, не задерживай очередь! – крикнули мне сзади.
За две недели я впервые услышал свое имя. Сколько радости в каждой букве, сколько счастья в каждом звуке – А-р-т-е-м! Как просто и как дорого мне стало это имя. Артем – Тема – Темочка, так называла меня когда-то мать, когда-то очень давно, когда была жива…
- Мальчик, - обратилась ко мне незнакомая девочка, - мальчик, тебя все ждут.
- Ждут? – спросил я неживыми губами, каким-то чужим охрипшим голосом.
- Иди, мальчик, - похлопали меня по холодному плечу.
Прогнившая мокрая рубашка омерзительно пахла, хотелось сорвать ее, растоптать, растоптать вместе с прошлым, с последними днями и ночами одиночества. Омертвевшие зеленоватые пальцы осторожно прикоснулись к неожиданно теплому шарику двери, чуть-чуть вправо и я вошел в теплую солнечную комнату. Нет, это была не просто комната! Это был огромный жаркий зал, в котором мои легкие наполнились теплом, прогревшим не только тело, но и душу.
- Здравствуй, Артем, - донесся мягкий приятный голос из глубины зала.
- Здравствуйте, - непривычно прохрипел я куда-то.
- Присаживайся.
Клянусь! Секунду назад за моей спиной не было и намека на кресло, ничто не подпирало мне колени, ничто не принимало в свои кожаные объятия!
Я с подозрением оглядел грязные штаны и рубашку, но кресло пересилило мои раздумья и заставило приткнуться в уголок.
- Ты знаешь, где ты? – спросил меня незнакомец. Яркое солнце осторожно сдвинулось влево, открыв совсем молодое лицо, не покрытое сетью житейских морщин. Человек сидел в глубоком кресле, уперев локти в темный благородного дерева стол и возложив подбородок на сжатые кисти рук.
- Быть может, я попал в рай? – наивно буркнул я, лихорадочными движениями заглатывая большие порции воздуха, пока не стала кружиться голова.
Человек расхохотался мне в лицо и резко встал.
- Двадцать лет я сижу в этой комнате, и каждый входящий сюда думает, что попал в рай! Какие наивные люди! Ты верующий, мой друг? Ты католик, православный, мусульманин, а может буддист?
- Когда-то я был атеистом, я был им долго, пока не умерла мать. В тот день я принял веру своей души, я стал верить в жизнь после смерти, но не более… - окунаясь в прошлое, рассказывал я.
- И именно поэтому в апреле этого года тебя нашли мертвым в собственной квартире, ты повесился, не так ли?
- Не так, - неожиданно блеснули глаза, и ненависть поднялась к горлу. – Я лишь пытался доказать свою теорию жизни на практике. И, как видите, у меня это получилось – я сижу перед вами и вдыхаю воздух, как все смертные.
- Не будь наивным, мальчишка, - улыбнулся незнакомец. – Ты не бессмертен, как и все мы. Ты уже мертв, и ничто и никогда не возродит тебя.
- Но…
- Это всего лишь остановка, временное пристанище, - развел руками человек.
- Тогда для чего это? Почему я не мог просто умереть, как миллионы моих предшественников и никогда больше не раскрыть глаза, не глотнуть порцию жизни?
- Ты до сих пор не понял, мой мальчик? Ты свершил великое преступление, преступление, требующее тяжкого наказания! Ты убил, да, убил себя…
- И что? Меня сошлют в седьмой круг ада?
- Мы уже обсудили эту тему, - нахмурился человек. – Я – лишь маленький чиновник маленькой канцелярии и, надо признать, меня это устраивает.
- Можно личный вопрос?
- Ты хочешь узнать живой ли я? Посмотри на себя и на меня, сравни – я жив, я дышу полной грудью, мое тело не мучают боли, у меня есть семья, есть другая жизнь, у меня есть все, что требуется человеку и я счастлив!
- Тогда зачем вам это, неужели вас радует вид разлагающихся тел, этот ужасный запах, которым окутан каждый вошедший сюда, если даже мне становится противно.
- Я не знаю что такое смерть, не видел никогда трупов, мертвых тел людей, - развел руками человек. – Я смотрю на мальчишек, шагнувших в бездну за неуловимой мечтой, девчонок, бросившихся в омут страданий, я вижу их глаза наполненные ужасом перед видом смерти, хватающихся за соломинку в последние секунды жизни, иногда мне встречаются горделивые взгляды со словами – я сделал это, я сильный, я смог то, чего не могут другие. К сожалению, слишком часто они ошибаются. За дверью их не будет ждать прежняя жизнь, не будет старого друга, старой работы, не будет ничего. Ты понимаешь, там нет ничего!
- Откуда же ты знаешь? Ты ведь всего лишь человек, всего лишь… Мы сделали уже шаг к своей мечте, мы продвинулись вперед, а ты остался где-то далеко, в прошлом.
- Но что ждет тебя там? Ты знаешь?
- Для этого я и пришел сюда, иначе я никогда бы не согласился на такой поступок. Я повторяю – это доказательство моей теории.
- Нет, мой мальчик, это доказательство твоей глупости.
- Путь, пусть будет так! – в нервном возбуждении вскочил я. – Но ведь это вероятность нашей жизни, у каждого своя судьба, свое будущее! - Заходил я по комнате. - Человек не может что-то изменить, он лишь повторяет линии своей судьбы! Так говорят многие и подтверждают свои знания историей, магией, хиромантией и прочими предсказаниями. Они читают по полоскам, видят свет в каждой точке, туман прошлого размывают шваброй своих знаний! Но любое доказательство можно разрушить, разломать, разбить! Что я попытался сделать и, надо сказать, мне это удалось! Моей матери начертали жить до сорока, пока болезнь не свалит ее, я сам прочитал это по руке, я сам подтвердил это! Но мои линии другие, моя жизнь длинная, долгая все предрекали мне как минимум семьдесят лет в добром здравии, а потом легкая смерть! Я счастливчик, не правда ли? Миллионы мечтают об этом, а это досталось именно мне, недостойному! Мне осталось лишь разрушить эту байку и изменить свою жизнь, пусть и таким жестоким способом! Я недолго готовился, готов был принять любой конец. Кто мог доказать, что я выживу и продолжу жить до своих семидесяти годков? Это мне и предстояло выяснить!
- И ты повесился? – холодно спросил человек. До меня добрались волны его презрения, и я поежился.
- Да! – вызывающе выкрикнул я. – Я сделал это не без оснований и не без цели! Я оборвал свою жизнь, прекратил свое существование и изменил книгу судеб.
Засмеялся я и внезапно взглянул на свои руки – те же линии, длинные прямые без косяков и отволочек, бледность плеснула мне в лицо холодом.
- Не может быть, - присел я в кресло.
Теперь настала очередь моего собеседника рассмеяться мне в лицо.
- Бедный наивный мальчишка, ты еще ничего не узнал о жизни, чтобы одним росчерком оборвать ее! Ты не так давно вошел в этот мир, который даровал тебе тело, душу, подарил тебя! Даровал, как что-то бесценное, желанное многими, но отданное в попечение именно тебе, - ткнул он в меня пальцем и подскочил с места. Мы оба утонули в нашем споре, не задерживая нервные потоки, исходящие отовсюду. – Ты сделал открытие – надо же! Поздравляю тебя, аплодирую стоя! Но для кого предназначались твои старания, кому ты адресовал свой шаг? Тысячи ученых каждый день корпят над формулами, пробирками и прочей снедью ради будущего, будущего своей страны, будущего своих детей. А кому понадобилось твое открытие? Кому это было нужно? Тебе – ничтожному человечишке? Одному из миллиардов? Не это ли называют глупостью?
- У него много названий, я предпочитаю звать это поступком.
- Хорошо, пусть это будет поступок, пусть это будет твой шаг в новую еще непознанную жизнь, вперед – дерзай, иди к успеху, герой, - злая насмешка больно резанула по сердцу, заметив это, человек отбросил сарказм и распахнул передо мной дверь.
Не было розовых воздушных занавесок, не было толпы, ожидающей своего череда, не было яркого, слепящего глаза солнца. Что там было? – ничего, лишь мрак, холодная твердь под ногами и спертый могильный запах.
- Тема, Темочка, - позвал тихий тонкий голосок, знакомый до боли, родной и любимый. – Темочка, зачем ты пришел, зачем?
- Мне было плохо, я не мог без тебя, мама, - опустился я на колени и со слезами бормотал несвязные лова. – Я не хотел отпускать тебя, я не хотел оставаться один, мама, мамочка.
- Ты разочаровал меня, сынок, - осторожные чуть слышные шаги приблизились ко мне, и легкая теплая рука нежно опустилась мне на голову.
Я резко вскинул голову и взглянул в сокрытое лицо, но даже в этой ужасающей тьме, в этом мраке вечной ночи я видел скорбящие глаза, слезы, медленно скатывающиеся по щекам и тоску, тоску по прошлому, по нашему прошлому.
- Мама, я хочу домой, домой, - взахлеб бормотал я, давясь солеными горячими слезами.
- Нет, сынок, ты ошибся, ты умер.
- Нет! Нет! Я жив, я дышу, посмотри, мои легкие полны воздуха, мое сердце стучит в прежнем ритме, я плачу и разговариваю с тобой – я жив, мама, я ЖИВ! Я не хочу умирать, не хочу, я совершил ошибку, всего лишь ошибку, каждый имеет право на второй шанс, дай мне его, прошу тебя.
- Темочка… - тихо прошептала мама, - ничто не изменить, поздно.
- Нет, нет, нет! Я жив, я жив, жив…жив!
Мокрый колючий снег бросился мне в лицо, резко обжег щеки и ослепил глаза, а может, это был не снег? А горячие слезы моих переживаний? Я не знаю и вряд ли когда-нибудь узнаю.
Когда я открыл глаза, то увидел серый, ждущий новой побелки потолок, грязные обшарпанные обои, отваливающиеся от стен и заклеенное скотчем окно с облупленными подоконниками.
«Пора бы ремонт сделать», - метнулась в голове единственная мысль. И широко улыбнувшись, я поднялся со скрипучего дивана – Я ЖИВ! И к черту все!
(с)Lina aka Erso
P.S. И сегодня мне плевать на ошибки...
@музыка: Пара нормальных "Happy end", Бумбокс "Та что"
@настроение: неадекватное
@темы: рассказ